
Юрий Бондарев. "Бермудский треугольник".
"Андрей плохо слышал Спирина, рассеянно глядел в окно на рано зажигающиеся в предвечерней синеве фонари, на вспышки нелепых реклам "Самсунг", "Голливуд", "Фридрих II", на проституток у жемчужно сияющих подъездов отелей, на движение по улицам пёстрого людского хаоса, на лакированные молнии иностранных машин, на рубины задних ослепляющих сигналов, на всю эту ряженность некогда Белокаменной, а ныне притворяющейся русской заграницей Москвы, и он вдруг вспомнил слабый голос, потерявший молодую радость жизни: "Я погибаю..." - голос этот моляще выплыл откуда-то из глубины вульгарно размалёванной мёртвенным неоном столицы, дошёл до Андрея из больничной тоски наркологической палаты, где почти обречённая оставалась она. И услышав её голос, он на секунду пережил новое ощущение, будто вместе с Таней и этим неживым светом умерщвлённого города летит в онемелое пространство несуществования..."